Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Что-то стало с этим миром, что-то стало...
Излом в нем, и во мне излом. Причудливый блеск граней. Я не драгоценный камень: меня нельзя повесить на цепочку или сделать из меня кольцо. Те, кто любит, умеют отпускать. У меня есть это счастье. Я даже не хочу большего.
Чего же я хочу?
Какая призрачная свобода пытается меня звать? От чего эта свобода, от каких слов и обязательств? Бред, бред, бред... Те, кто любит, научились меня отпускать. Но может быть, я связал сам себя?
Что-то не так, я чувствую это всей душой, и не могу найти в себе камешек знания.
Я пытался искать в прошлом, читал полузабытые письма, которые не порвал сгоряча когда-то давно, смотрел фотографии, прослеживая путь себя, от первых шагов до недавних. Никакой зацепки. Это происходит сейчас, это надо остановить, иначе оно вырастет, как снежный ком, и понесется с горы, захватив с собой и меня, и тех, кто рядом...
Это неправда, что сильные люди не плачут внутри. Мироощущение мальчика, забравшегося на высокую черешню, с которой видно далеко и ягоды можно есть горстями, постепенно заменяется мироощущением старика, сидящего под этой черешней и задумчиво смотрящего вверх. Одежда пыльная, клюка тяжелая, и идти еще долго. А на дороге так и не встретится тот, кто сможет дать ответ.
Излом в нем, и во мне излом. Причудливый блеск граней. Я не драгоценный камень: меня нельзя повесить на цепочку или сделать из меня кольцо. Те, кто любит, умеют отпускать. У меня есть это счастье. Я даже не хочу большего.
Чего же я хочу?
Какая призрачная свобода пытается меня звать? От чего эта свобода, от каких слов и обязательств? Бред, бред, бред... Те, кто любит, научились меня отпускать. Но может быть, я связал сам себя?
Что-то не так, я чувствую это всей душой, и не могу найти в себе камешек знания.
Я пытался искать в прошлом, читал полузабытые письма, которые не порвал сгоряча когда-то давно, смотрел фотографии, прослеживая путь себя, от первых шагов до недавних. Никакой зацепки. Это происходит сейчас, это надо остановить, иначе оно вырастет, как снежный ком, и понесется с горы, захватив с собой и меня, и тех, кто рядом...
Это неправда, что сильные люди не плачут внутри. Мироощущение мальчика, забравшегося на высокую черешню, с которой видно далеко и ягоды можно есть горстями, постепенно заменяется мироощущением старика, сидящего под этой черешней и задумчиво смотрящего вверх. Одежда пыльная, клюка тяжелая, и идти еще долго. А на дороге так и не встретится тот, кто сможет дать ответ.